Дата публикации: 06.2002
Источник: FUZZ №4, 2002
Родом из детства
С парочкой простых, хотя и в возрасте, ребят Александр Долгов встретился в одном из петербургских рок-клубов. Михаил Горшенев пришел с бутылкой отечественного пива. Бармен заметил, что приносить и распивать не положено. "У вас есть такое же, как у меня?" - "Нет, но есть хорошее импортное." - "Давайте любого. Где у вас туалет?" Михаил уходит со своей бутылкой и полным бокалом. Возвращается уже с бокалом, наполненным тем самым пивом, с которым пришел. Вот так, соблюдая приличия, без игр в Сида Вишеса, ведут себя повзрослевшие панки. Горшок - Михаил Горшенев и Князь - Андрей Князев из группы КОРОЛЬ И ШУТ рассказывают о том, что такое их панк-рок. Для сохранения неповторимого стиля обоих редактура - минимальная. Кстати, наши панки не ругаются.
Звёздная пыль
Насколько у вас изменилась жизнь за последние десять лет? Ведь сейчас вы - звёзды...
Михаил Горшенёв: Не особо изменилась, разве что я в каких-то вещах стал умнее, как-то конкретнее поступать, сдерживать себя в чём-то научился чисто психологически. А во внешнем мире ничего не изменилось, разве что денег стали больше получать. Но у нас нету звёздной болезни, всей этой запары. И есть ещё у меня, например, такое небольшое презрение к деньгам. Конечно, без них жить нельзя, и этот сам факт убивает, вот в чём дело.
Андрей Князев: Наверное, жизненный опыт какой-то появляется. А система шоу-бизнеса, которая существует сейчас, развила какую-то терминологию: промо, там, раскрутка, всякая вот эта ерунда. И очень многие люди обращаются к нам с этими словами, и приходится объяснять, что мы идём другой дорожкой, и к нам эти слова неприменимы. Удивляются, конечно, спрашивают: "Сколько вы там-то заплатили? Вы там неплохо раскрутились" или что-то такое. Мы объясняем всегда, что это всё к нам неприменимо, ну, и слово "звезда" тоже - оно вообще к эстраде относится.
Михаил: Люди, которые нас давно знают, - они знают всё. А для молодых... Они думают, что если у нас директор, то это, наверное, какой-то офигенный продюсер.
Кстати, вы довольны своим директором, Александром Гордеевым?
Андрей: Безусловно. Я только недавно ему признался, что, когда мы ещё были молодые, мечтали о том, о сём, что должно с нами произойти, я всегда мечтал о таком директоре. На мой взгляд, он соответствует тому, каким должен быть директор. В принципе, рок-н-ролльный человек, - ас другой стороны, всё чётко видит, контролирует ситуацию.
Михаил: Мы же в небесах всё летаем, а он как раз...
...принижает вас. (Общий смех) Опускает на землю, вернее.
Михаил: Он других принижает.
Андрей: Нет, нам-то можно летать, а он занимается такими делами, которыми мы не можем.
Михаил: Хотя, можем, конечно, но для музыканта это считается каким-то предательством.
Какие ограничения есть в жизни звёздных музыкантов?
Андрей: Речь о том, что раньше мы могли ездить в метро, а сейчас нет? Да, это имеет место.
Михаил: Дело не в том, что мы стесняемся фанов - на машине просто удобнее.
Почему не на своей машине?
Андрей: Я вот его, например, за рулём не представляю, ха-ха. А сам - вот, задумаюсь, например... За рулём ведь нужно постоянно контролировать дорогу, если я не ошибаюсь. Хотя рано или поздно, может, к этому придём. Не сейчас, но позже.
Сколько вам сейчас лет?
Андрей: Двадцать девять.
Обзавелись жёнами?
Андрей: Кто-то да, кто-то нет.
Кто в группе семейный?
Андрей: Э-э-э... Он семейный. Балу семейный, ну Балу-то как бы ещё ребёнок... Например, у Яши - гражданский брак, у меня - с девушкой просто. Поручик женат. Почти все женаты, звукорежиссёр женат. А с детьми ещё никто не пытался заморачиваться. Когда пацаны начали жениться, я понял, что, блин, это полная фигня начинается.
Михаил: Приземление, на самом деле.
Андрей: Женщина, как ни крути, как ты её люби-не люби, будет тебя приземлять, будет тебя пресмыкать. Если хочешь твердо следовать своей линии, делать своё дело, как всегда его делал, хочешь быть со своими всегда, хочешь перетирать какие-то темы со своими парнями и развиваться в этом отношении, то, связавшись с женщиной... Женщина - она, конечно, стимул, поддержка, она будет помогать, успокаивать, может, какие-то верные советы давать. Но в то же время она будет и кучу энергии забирать.
Михаил: Грубо говоря, женщин надо менять.
Как часто?
Михаил: Я считаю... три года, и потом менять. (Общий смех)
Андрей: Что касается всех семейных дел, то, с одной стороны, предположим, тридцатник, и дальше будет больше расстояние, если ты захочешь сделать детей. А с другой стороны - это же вообще, может быть, придётся перед выбором встать. Многим из нас хочется, чтобы были дети, но это же настолько будет уводить от основной идеи... Я боюсь, чтобы не получилась такая ситуация, как у многих: деньги кончились - новый альбом решили сделать.
Вы сейчас всё время в туре... Расскажите о своём времяпровождении.
Михаил: У меня мало чем отличается времяпровождение на гастролях и здесь. Я так же живу здесь, как и там. Бывает, что город не совсем знакомый, не знаешь, куда пойти. В принципе, отдыхаем одинаково. Когда всё заканчивается, я не всегда с охотой домой-то еду. Ребята уехали, а я сбежал, остался в Москве, там потусовал-ся ещё два денька.
Миша, ты лет пять назад говорил, что с панковским стилем жизни с трудом можно дожить до 30 лет.
Михаил: Ну, может, до сорока, а не до тридцати... До тридцати тоже трудно было дожить, но доживаем, вроде.
Пить вы стали меньше?
Михаил: Все по-разному. Кто-то у нас вообще не пьёт даже. Яша, например. На втором месте Ренегат.
Андрей: Ренегат, например, сейчас развращается. Где-то уже под конец тура он чешет репу: "Блин, слушай, я по ходу офигел - я же уже, блин, перед концертом себе каждый раз бутылку виски покупаю, ё-моё".
Энергия
Михаил: Мы всегда говорили, что панк - это не умение играть, а подача энергетики. Так-то, конечно, играть мы умеем, это безусловно, но с точки зрения, допустим, металлиста какого-нибудь, у которого всё отдрочено, конечно, не умеем. Но, с моей точки зрения, они зато энергетики не могут подавать. Соединить это вместе - и получится нормальный рок-н-ролл. Такой стиль, как хардкор, допустим, - это и панк, вроде, и чистенькая достаточно музыка.
Что касается стилистики группы - вы же вроде белой вороны, нет аналогов ни на нашей сцене, ни, тем более, на Западе.
Михаил: Да, так и получается.
Как вы к этому пришли?
Михаил: Андрюха шёл чисто интуитивно, я идейно, как многие политические идеологи. Конечно, я против политики, но в смысле - в таком же темпе, с напором, по фиг всё, всё будет нормально, всё ерунда... В этом плане Андрей - художник больше. Ну а с другой стороны, мы всё это делали вдвоём, лупили так и всё, просто говорили - так оно и есть, и всё, и хрен кто переспорит.
Андрей: В какой-то момент была та же заморочка, что наблюдалась, там, у Летова или Паука - у них была подоплёка политическая, они анализировали, что такое фашизм, что такое анархизм, вот это всё, и вырабатывались какие-то концепции, чуть ли не баллотироваться.
Михаил: У меня своё понятие об анархизме, и к политике это отношения никакого не имеет. Это чисто музыкальное течение. Панк, анархизм - это музыкальные понятия. Анархическая музыка. Здесь политики совершенно никакой нету. И это старая тема - начиная с клуба "TaMtAm".
Андрей: Слово "анархия" я от тебя услышал с начала этих гастролей, раньше ты этого не говорил.
Михаил: Ты уже не помнишь, что я говорил десять лет назад или девять лет назад.
Андрей: Всё прекрасно помню. Все эти ярлычки, которые сейчас на тебе висят - "анархия", только сейчас появляются, потому что раньше ты этим не заморачивался.
Михаил: И раньше они висели, хе-хе-хе. Атрибутика была вся та же, футболки. Все кричали "анархия" так же по любому.
Андрей: Да слушай, блин... Мы сейчас с тобой ходим на эфиры, и ты только сейчас начал говорить: "Анархия, все дела", а раньше ты этого не говорил.
Михаил: Раньше радио не было. Нас и в клубы не пускали играть. Ты же вроде не много тусовался по "TaMtAmy", это я в "TaMtAme" всё время в зале ходил.
Андрей: Не будем спорить, я тебе про одно говорю, ты про другое.
Так все интервью, интерес масс-медиа недавно начались?
Михаил: А мы всегда удивлялись - почему, мы собираем очередной стадион, а об этом никто не знает, ничего не делает. Пресс-атташе появилась буквально недавно, три месяца назад.
Андрей: Женя, дочка одного из "Лицедеев".
Как со временем изменялись ваши музыкальные пристрастия?
Михаил: Мы любили рок слушать, и любим рок слушать.
Мы любим всё абсолютно, весь рок-н-ролл, в его самом большом обличьи.
Андрей: Я бы даже сказал, что многие из нас в своём роде меломаны касательно рок-музыки. Бывает такое, что ходишь по магазинам и выискиваешь что-то новенькое, что раньше не слышал. У меня сейчас накопилось всякой новой музыки до фига, я даже все не успеваю переслушать, а всё равно есть стремление услышать что-то новое, чтобы офигенно понравилось.
Михаил: В основном это, конечно, тяжелый рок, по любому, metal и панк-рок. Из более новых - вот это самое (напевает "Smooth Criminal"), песня Майкла Джексона переделанная, ALIEN ANT FARM. Конечно, весь американский панк-рок, который сейчас начинает действовать.
Андрей: Такая группа, как MANIC STREET PREACHERS - сейчас её начинают узнавать. HIM, первый альбом группы MUSE. Я сейчас для себя MOTORHEAD открыл, я раньше его не слушал, а сейчас уже слушаю реально.
Михаил: Если слушаешь панк-рок, то без MOTORHEAD никуда, это же классика всего вообще.
На концерты ходите?
Андрей: Ну вот мы недавно с Ренегатом сходили на Генри Роллинза в "Порту". На самом деле, то, что он из себя представляет - здоровяк, который кишит энергией - всё так и происходит. На концерте паузы три было всего, он так и шпарит по полной программе. Это, конечно, музыка на свою публику. Мне бы, например, хотелось, чтобы Генри Роллинз выступал не в "Порту". Потому что "Порт" - это клуб со своими прибамбасами - в более доступном для простых пацанов, для рокеров, месте. Потому что он больше для них. Хотя бы в том же "Полигоне", ну, то, что у нас есть в Питере. Вот HIM я слышал, они говорят, что в Питере был один из самых лучших концертов у них.
Люди говорят, что один из худших.
Андрей: Люди говорят... А они считают - один из лучших.
Михаил: Ну, они редко играют на большой сцене, поэтому это для них действительно...
От 80-х до 00-х
Андрей: Изначально то, что мы придумали, когда образовалась группа - вот такие у нас будут тексты, например, такой музыки мы ориентируемся, и всё остальное - считается самым правильным. Это было придумано в детстве, когда мы не знали ещё всего этого - как всё устроено. Чё такое шоу-бизнес, шо такое популярность там, или в этом роде. И вот мы следуем тем основам, которые были заложены ещё в самом начале.
У вас была мечта сделать спектакль драматический.
Михаил: Она и до сих пор есть у нас.
Кстати, что стало с расписными рубахами?
Андрей: Одну у меня стырили, а так они хранятся у меня. На выставке в Манеже они висели, Наташа Курсанова мне предложила. Выставка "Рисующий рок" - рисунки Гребенщикова, Шевчука, Цоя, Майка Науменко, и я там был повешен.
В чём сейчас выступаете?
Михаил: Я эти два тура был в плаще моём, сейчас тоже уже отслужил, висит у меня после пс следнего концерта в Белгороде пять дней назад. Плащ военный, 1941-го года, немецкий, офицерский. Гордей притащил мне его - дедушка воевал, и плащ этот у него лежал. И он мне его подарил. Но теперь всё, относил я его, и пока не обделаю его всякими нашивками, панковской атрибутикой пёстрой - не надену.
Андрей: Я обратился к человеку, который из кожи шьёт, сделал по типу рыцарский костюмчик, в основном - одна кожа. Он мне очень нравится, с одной стороны, а с другой стороны - с той подачей, которая у нас сейчас - я его снимаю, и можно эту кожу всю отжимать. Она потом должна сохнуть. На гастролях я после концерта снимаю её в номере у себя, раскладываю на батареях, и у меня весь номер шмонит. От этого уже никуда не деться.
В "TaMtAme" вы часто выступали...
Михаил: Я, можно сказать, жил там, тусовал, как Рэтд (Эдуард Старков, ХИМЕРА - А. Д.). Для меня очень много значил этот клуб. С него начался КОРОЛЬ И ШУТОВСКИЙ панк-рок, на самом деле. До этого мы не играли панк-рок.
Андрей: Признание там к нам пришло далеко не сразу, потому что было очень много концертов, которые превращались в пьяный дебош, и в общем-то Сева Гаккель очень долго считал, что мы хулиганы.
Михаил: Слышал такую группу - ВИБРАТОРЫ? Все негативные темы касались нашей дружбы. Если Даня что-то начудит, то запрещали играть и ему и нам. Если я начудю (ребята не особо в "TaMtAm" ходили, только выступать и всё, а я там тусовался, место, где я жил просто), дам кому-нибудь по морде, то концерт отменялся и у КОРОЛЯ И ШУТА и у ВИБРАТОРОВ.
Андрей: За пьяные дебоши Сева нас никогда не выгонял - то, что мы на сцене творили, это было как раз нормально.
Михаил: Я имею в виду то, что происходило до этого и после этого. На сцене-то - это ладно.
Кстати, вы с ним сейчас какие-то отношения поддерживаете?
Михаил: Ну, как, нет... Встретимся - так я рад видеть Севу Гаккеля всегда.
Ты его встречаешь?
Михаил: (неуверенно) Да, да встречаю... иногда. На концертах где-нибудь встречаю.
Миша, ты "TaMtAmy" обязан тем, что лишился передних зубов?
Михаил: Нет, в пионерском лагере, в шестом классе. А потом я практически каждые три года вставлял их, наращивал, и каждый раз они вылетали. И в "TaMtAme" дело было, и в пивнухах, и всё вот так - по жизни-по жизни-по жизни. Сейчас уже настало такое время - думаю, научу себя как-то сдерживать вообще во всех отношениях, думаю, уже пора настала. Ещё трудно мне вставить зубы такие, которые мне понравились бы. Мне же нельзя вставить, которые у меня были большие, надо, чтобы клыки сохранялись в виде большом, а эти маленькие надо вставить. Нужен определённый художник-стоматолог, я так понимаю. Обычный же так не сделает, правильно?
Гонорар у вас в "TaMtAme" был ящик пива?
Михаил: Да, всегда. Но Сева нам иногда давал два ящика пива - за хорошее выступление. Я уже не помню, какое пиво. Там по фигу было.
Андрей: У нас то же было в Москве - первый концерт, когда мы приехали в "Sexton", который сгорел. Нас принимали тогда так - приехала какая-то группа, молодые пацаны, мы себя чувствовали на отшибе. Когда собрались эти байкеры, все навороченные, на прикидах, свои серьёзные дела обсуждают - мы там сидели в уголке. Но когда концерт начался, мы свою стихию почувствовали, ворвались. Нам ещё до этого дали ящик пива - ну, на что договаривались. Выступили - там весь клуб подтянулся, давай поздравлять нас. Какая-то свадьба параллельно началась, нас сразу за столик, стали водкой поить, а у нас два отделения - вышли на второе уже хорошие. И потом - такая картина - мне тяжело, иду блевать в туалет, возвращаюсь оттуда - весь клуб, байкеры, не байкеры, просто люди, которые пришли потусоваться (а у них пол в махровом чёрном покрытии), весь пол усыпан людьми, кто как, все валяются на полу, на лавочках, на столах, все бухие. Только один бармен, да и то он где-то у стоечки дрыхнет. И почему-то бодрый Горшок сидит за столом, заставленным пивом - просто романтика такая: (басом) "Давай, заходи, выпьем". И они потом нас ещё на следующий день оставили.
Вы мечтали в те годы о том, что стало сейчас?
Михаил: Это стало необходимым, мы уже не то что мечтали... Как-то машинально всё происходило.
0 духе группы, об отношениях между музыкантами...
Михаил: Дух у нас только один, это Яша. (Смех)
Андрей: Мы два года назад об этом уже говорили - что отношения в группе родственные, семейные.
Михаил: На самом деле, вроде как семья какая-то получается. Андрей: Но у нас тоже есть свои разделения, даже государство. Маленькое государство со своими устоями и порядками. У нас все едины, и основное место, где исчезают, отпадают всякие бытовые склоки - это сцена. Там действительно не присутствует никакой бытовухи, вот этих шур-мур, которые могут быть. Там мы объединены единым целым, поэтому остальное всё исчезает. А так-то, конечно, передряги всякие могут быть. Но, по крайней мере, ездим все в одном автобусе, живём в одной гостинице. Во-от.
А за что может быть изгнан музыкант из группы?
Андрей: Нет, эта тема уже пройдена. То есть могли быть передряги раньше, ну, на почве того, что кто-то там что-то из себя начинал строить того, что он есть на самом деле.
Михаил: Всё поставилось на свои места сейчас. Когда пришёл Гордеев, он немножко подсказал, как с этими делами нужно бороться, и всё поставил на свои места. И всё нормально, всё нормально. Закрыли это всё. То есть мы все друзья и уважаем то, что мы делаем.
В один прекрасный день у вас появилась девушка Маша. Как это произошло - спонтанно или...
Андрей: Спонтанно. Просто был такой "Акустический Альбом", и кто-то, по-моему, Яша, решил - может, скрипку пригласим, она добавит там, дополнит. Ну и чё, пригласили двух девчонок. В конце концов Маша осталась в нашем составе, стала нашим продюсером. (Оба хихикают)
Андрей: То есть все, кто в группу приходили, они все остаются буквально продюсерами, начиная с Яши.
Сюжеты
Давайте поговорим о ваших видеоклипах.
Андрей: На мой взгляд, они равнозначны, ну, в "Мясе" там своё... Вообще хотелось сделать клипы на многие песни. Просто нет такой возможности. И всегда, когда хотелось снять ещё клип, возникала проблема: а где его крутить? Ну, "MTV", хорошо, прокрутят пару раз, а куда ещё? Во всё это мы вкладываем из собственного кармана. У нас нет ни спонсоров, ни продюсеров. В идеале хотелось бы делать клипы такого плана: следовать сюжетной линии каждой песни. Я не говорю о роликах, когда у нас были сняты концертные варианты. Это всё не то немножко. А вот "Ели Мясо Мужики", "Проклятый Старый Дом" - художественные работы. Это именно то, к чему мы стремимся. И я думаю, что следующие клипы у нас пойдут такого же плана. Правда, у нас давно уже мечта - снять такой бесшабашный клип, безбашенный, чтобы там все прыгали, угорали, прикалывались на какую-нибудь самую панковскую, забойную тему. Но пока всё что-то руки не доходят.
А что из кино вам в последнее время понравилось?
Андрей: "Властелин колец", конечно! До этого были ещё фильмы: "Людоед", "Человек на Луне", "Я, снова я и Ирэн" с Джимом Кэрри.
А "Властелин колец" ты читал?
Андрей: Да у меня что-то читать как-то сложно получается. Не приучен с детства, поэтому не читаю и сейчас. Вот. А они все читали. Но я ориентируюсь, представляю, что там содержится. И когда я посмотрел фильм, то, наверное, возьмусь ее читать.
Странно, ведь ты - главное лицо, отвечающее за тексты, то есть должен много читать.
Андрей: Ну, я считаю, что фантазия (если она, конечно, развита) не зависит от той информации, которую ты получаешь. Есть почва для воображения, возможность представлять что-то, она есть. Есть, конечно, вещи из прежнего опыта, которые повлияли. Будь то какие-то деревни, странные ситуации, произошедшие с нами, и все в этом роде. Или там картинки, сказочки, которые впечатлили в детстве. А вот когда уже совсем не приходит в голову идей, то можно попытаться откуда-нибудь их почерпнуть. Не обязательно что-то скопировать, взять за основу, можно просто поймать волну вдохновения из того или иного источника. Вот так-то.
Сказочная тематика для тебя - не тупиковый жанр?
Андрей: Я считаю, что не у всех творческих людей в том же Питере есть колоссальные возможности для того, чтобы свой город украшать. Вот, например, сейчас строятся спальные районы - архитектуры, в принципе, никакой. А зря. Где все архитекторы? Я в Белоруссии, в Минске видел - у них там реальный дизайн, все классно сделано. Или стали бы разрисовывать какие-то дома, например, чтобы клубы внешне были разрисованы, внутренне раскрашены. Надо бежать от этих стандартов, давать свободу творчества, чтобы уровень развития искусства в России поднимался. Потому что в такой ситуации каждый человек искусства чувс' вует себя в меньшинстве, так как общество его не понимает, не стремится понимать. Сейчас людей больше волнует зарабатывай) денег, а это, мне кажется, очень большая проблема.
Михаил: Если бы были деньги, то мы бы всё равно не допустили, чтобы творчество для нас стало работой. И как бы ни были тяжелы концерты, мы всё равно не будем поднимать планку, особенно в провинциальных городах, чтобы было доступно. Нам важно ездить, и чтобы мог прийти каждый человек послушать. С рок-н-ро лом сейчас плохие дела, на самом деле.
Андрей: Если бы нам дали столько денег, сколько на острове люди должны получить (в "Последнем герое" - А. Д.), три миллиона, по-моему, то я бы просто не знал, куда такие деньги девать.
Три миллиона рублей?
Андрей: Долларов, там же доллары. (Там были рубли - А. Д.) Хотелось бы иметь свою звукозаписывающую студию, чтобы каждый мог прийти туда, пошуровать. Чтобы можно было углубиться в это, работать и над звуком, и над всеми вещами. Хотя, с другой стороны, это противоречит духу панк-рока, когда ты просто игра ешь на гитаре, но кто сказал, что нельзя делать панк-рокерские темы? Это когда просто там закрылись, как вмазали - и записали! Голоса хриплые или не хриплые, как угодно. Просто мы уже дали себе такую установку, что мы не будем на чём-то зацикливаться, будем расширяться, и у нас будет и такая, и такая музыка. Как ра в новом альбоме у нас есть и забойные панковские темы, и, опята же, переклон на какие-то лирические сюжеты.
Михаил: По звуку этим альбомом мы достаточно довольны, он самый удачный. Мы его писали на "Мелодии", что хотели, то и сделали.
Андрей: Если бы, конечно, было больше времени... Ведь сейчас у нас такие большие гастрольные туры, и очень сложно было вникать. Ведь песни из первых альбомов вынашивались у нас годам" что "Камнем По Голове", что "Король И Шут", даже тот же "Акустический Альбом", а начиная с "Героев И Злодеев" они все делаюто у нас в большой спешке.
Михаил: Может быть, это и хорошо. Когда сделали "Камнем По П лове", я был недоволен этим альбомом. Не понравилось звучание и песни надоело эти петь уже тогда, когда мы записывали. Это плохо, когда песню долго играешь, тогда она надоедает.
Андрей: Да, это плохо. Но я имею в виду, что песни долго вынашивались и доводились до ума. Сначала пел так, потом так.
Михаил: Да, тут не предугадаешь, есть такой момент... Н-да-а-а...
Андрей: Помнишь, мы записывали песню, она называлась "Мертвая Земля", а потом она стала еще какой-то песней, а потом стала песней "Мотоцикл", а уж "Мотоцикл" сперва был в такой обработке, потом в такой, а теперь он в такой, понимаешь? То есть песню додумали, теперь она стала такой.
Вы боитесь, что конвейер шоу бизнеса может погубить творчество?
Андрей: Есть, конечно.
Михаил: Мы немножко опустим, если у нас не получится. Нужно выпускать в год по альбому, я считаю. И "грамзапись" все сделает, как мы сказали, ничего без нашего ведома.
Андрей: Главное, чтобы не проснуться в один прекрасный день и не понять, что тебя эта рутина засосала. Приходится контролировать этот процесс.
Значит, осенью должен очередной альбом выйти?
Андрей: Да! Тем более после всех этих туров. У нас сейчас Украина, намечается Америка, Израиль и Кишенев. А после этого мы собираемся засесть в студии и записывать альбом. Материал уже присутствует, но его нужно будет сделать.
Жизнь на колёсах
Вы раньше были за границей?
Андрей: Пока нет ещё. Вот поедем. Америка - это первое. Америка и Израиль. Если бы, например, у нас эта перспектива образовалась пять лет назад, мне кажется, интереса было бы гораздо больше в те времена. Потому что мы сейчас наездились по городам, сколько у нас позади городов... Города, города, города... Когда они все в таком количестве... Америка - это, конечно, интересно, но не настолько, насколько это было интересно раньше, когда всего этого хотелось.
Михаил: Я так в Америку хочу съездить. Сходить в эти панковские районы знаменитые. Знаешь, да?
Ну, слышал о них. А если говорить о провинциальной России: насколько жизнь там отличается от столичной?
Михаил: В Мордовии, допустим, ещё гопники остались.
Андрей: Вот есть районные центры, города, например. Нижний Новгород или Ростов, Самара, предположим - они в чём-то идентичны Москве. А есть города другого порядка, более провинциальные. Они ближе к Питеру. В начальной стадии. Там, где присутствуют гопники. Там, где у людей такое понятие... до них доходит очень редко. Можно по пальцам пересчитать, кто у них там выступал. Конечно, у них там аншлаги, они с ума сходят, когда к ним такая группа приезжает. Ну а есть вот эти районные центры. Они там очень избалованы, нас встречают с большим ажиотажем. Ну как в Москве.
А публика насколько отличается?
Андрей: Она мало чем отличается, они все хотят веселиться. Все хотят. Это фундамент. Это корень. Единственно, происходят странные движения: бывают инциденты, когда нас не хотят выпускать. И, например, закладывают кирпичами выход нашего автобуса.
Михаил: Или под машины бросают.
Андрей: Бывает, когда они в массе своей просто стоят и смотрят, как мы выходим. Стараются быть вежливыми, а бывает - оголтело несутся за автобусом, стучат там, царапают, и ни фига не боятся, ни милиции, ничего. И вот немножко пока не ясны нам современные движения в Питере, потому что наш последний концерт изобиловал людьми, которые называют себя скинхедами. Или футбольные хулиганы, как их называют в народе, которые, придя на наш концерт, поставили себе задачу опускать панков. Вылавливать и опускать.
Михаил: Это резко всё перешло в фашизм. Андрей: То, что в последний раз в Питере произошло, довольно озадачило, потому что до этого наши концерты не изобиловали таким количеством драк, и больше люди ходили веселиться, так сказать, отрываться.
Михаил: Но находятся такие придурки, которые хотят всё это испортить.
Андрей: Как раз на последнем концерте почему-то их оказалось очень много. Вопрос в чём: либо они думают, что КОРОЛЬ И ШУТ - это их группа, любители подраться или ещё что-нибудь, или попрыгать пого.
Михаил: Они думают, что это злой танец. Многие жлобы, которые считаются скинхедами - они не знают, что такое панк-рок. Они думают, что это агрессивно - начинают драться, бить. А изначально это был добрый танец. Просто берёшь и прыгаешь. Одно доброе веселье.
Андрей: Либо у кого-то возникло желание притеснить панков, не дать развиваться этому движению. Странный момент, но почему-то после концерта их набралось очень много. Сейчас мы думаем о том, как эти вещи пресекать, будем на следующих концертах принимать какие-то меры, как-то это обдумывать... В Ростове даже мне пришлось общаться с этим, кто там он... полковником ФСБ и решать вопрос насчёт скинхедов, которые в количестве тысячи человек собирались прийти на наш концерт и устроить свою акцию. Под наш концерт. Пообщавшись, мы пришли к знаменателю, что идёт порядка пятидесяти человек, но каждый из них сам себе голова, они объединены только своей идеей и без всякой там агрессии. Всё было достаточно деликатно, не было никаких эксцессов, хотя что-то и намечалось подобное, бум был, по крайней мере.
А ваше отношение к политике вообще?
Михаил: Дерьмовое отношение. Для меня, как и для каждого панка, есть только одно - моя анархия. Внутри. Это протест политике. Анархия как музыкальное течение - это и есть панк-рок. И я не знаю, почему многие удивляются. Как можно забыть про это вообще. Свобода мысли. Перестать бояться.
Андрей: Для меня это понятие подразумевает внутреннюю свободу, независимость ни от чего. Просто мы по-разному трактуем то, что понимаем одинаково.
Михаил: Ты сейчас то же самое сказал, что и я.
