Его голосом говорят Карлсон, крокодил Гена, удав из «38 попугаев»… Знаменитый сыщик Шерлок Холмс может иметь только такой профиль. В музее Шерлока Холмса на Бейкер-стрит можно купить его портрет в образе этого персонажа… Но самое главное для всех любителей дальней дороги то, что именно Василий Лива-
нов написал сценарий легендарных «Бременских музыкантов», историю про настоящих друзей, которые колесили на своей клетчатой повозке в поисках приключений…


– Василий Борисович, что такое для вас личный автомобиль?

Для меня машина – почти как член семьи. Я с ней практически сросся, езжу круглый год и едва ли не каждый день. Не представляю себе жизни без автомобиля. Все семейные планы всегда связаны с машиной: домашнее хозяйство, продукты, поездки на дачу, детей в школу отвезти… Поэтому хорошее состояние автомобиля –
это хорошее состояние семейной жизни. Знаете, если случаются нелады с машиной, я просто заболеваю, у меня такое ощущение, что это я заболел. Пока я ее не налажу, чувствую себя больным человеком.

– И как вы решаете эту проблему?
Я сменил за сорок лет много разных механиков. Чтобы у меня был какой-то один механик, такого нет. Бывает, появляются люди, с которыми я поддерживаю отношения в течение года-двух и периодически обращаюсь к ним за помощью. Потом, у меня во дворе полно автомобилистов, которые хорошо в этом разбираются, к ним
всегда можно обратиться за диагнозом, они могут определить, что там в машине не так… Вообще, сейчас с ремонтом проблем гораздо меньше. Раньше это было мукой: запчастей не достать, все было дефицитом.

– Как-то выкручивались?

Приходилось. Например, когда-то при МХАТе был гараж и очень хорошие механики, добрые, отзывчивые люди. Иногда я там чинил машину.

– Помните вашу первую машину?

Ну конечно! Первой была «Волга». Отличная машина, с оленем на капоте. На ней, собственно, и учился ездить. После нее «Победа» была. Я вообще сорок лет за рулем. Я «Победу» очень любил, хорошая машина. Потом были «Жигули» первой модели, еще итальянской сборки, потом еще «Жигули», уже наша, одиннадцатая модель, кажется… Потом «Вольво»… Еще была «Нива», такой очень советский экземпляр, с заводским браком, изначально коробка передач стояла бракованная, ну и масса всего остального... И она в ремонте очень неудобна, там чтобы куда-то влезть, нужно было полмашины разобрать. Хорошо бы заставить ее конструктора поез-
дить на ней. Я после нее вообще зарекся покупать наши машины. Не я на ней ездил, а она на мне.

– А сейчас?

Сейчас у меня «Фольксваген». «Пассат». Я очень доволен. Машина удобная, большая – универсал, там много всего помещается, хорошо ездить на дачу, можно что угодно в нее загрузить, мало того, что вся семья удобно устраивается, так еще и кошки, собаки...

– Некоторые люди дают своим машинам имена, как домашним животным...

Я всегда называю свои машины. Сейчас у меня Сильвер. Серебристого цвета. Я не называл только первые машины, потому что они были не мои. «Волга» принадлежала моему тестю от первого брака. А вторая была папина. «Папина «Победа».

– А как давали имена?

По-разному. Был Голубчик, голубенького цвета, такого детсадовского… потом была желтая Мартышка, с торчащими, как уши у обезьянки, зеркалами. «Нива» называлась Росинант. Возможно, я навредил ей этим названием. «Вольво» была Кукарача. Я ее когда покупал, ездил в магазин вместе со своим другом. Через дипкорпус покупал, по разрешению Моссовета. Потом там же с моей легкой руки купил машину Андрей Миронов. Распродавали автомобили, которые иностранные дипломаты оставляли, потому что обратно
везти было очень дорого. Продавали эти машины относительно дешево. Я тогда купил «Вольво» в прекрасном состоянии дешевле «Волги». А назвал Кукарачей, потому что когда мы ее купили, сели и включили магнитолу, она заорала диким голосом: «Я Кукарача! Я Кукарача!» Помните такую песню?.. Оказывается, прежний
владелец оставил в магнитоле кассету.

– Василий Борисович, вы по натуре путешественник?

Я люблю путешествовать, причем именно за рулем. Первым было мое свадебное путешествие. Мы тогда поехали в Болгарию. На побережье. Но сначала заглянули в Софию. У меня там жили друзья – актеры. Мы их забрали и поехали вчетвером на море. Мнетак понравилась эта поездка, что потом я ее повторил. Ездил с
сыном, когда ему исполнилось пять лет. Второй раз ездил с двумя сыновьями. И с дочерью я ездил. Вообще, всех троих детей я брал с собой в путешествия.

– Ваши близкие водят машину?

Да, сейчас младший сын собирается. Старшего сына это как-то не привлекает. А жене я не разрешаю. Я буду волноваться. Она художник, может задуматься, отвлечься… Меня это пугает очень, я всеми силами сопротивляюсь ее желанию сесть за руль.

– Какие-нибудь ваши съемки предполагали дальние переезды на машине?

Да. Я довольно много мотался по стране, ездил на съемки на Кавказ, в Крым. Вообще, для меня это не трудно – поехать на машине куда-нибудь далеко.

– А за границей приходилось водить? Кроме Болгарии.

Однажды я был вместе с писателем Василием Аксеновым на кинофестивале в Аргентине. Там мы познакомились и подружились с одной семьей. Так вот: глава семьи, наш аргентинский друг, посадил меня как-то за руль своей машины, и я поездил по Аргентине.

– Отличается езда там и езда у нас? Кроме качества дорог, разумеется.

Вообще, не очень отличается. Там только движение гораздо меньше. Правда, в городе я не ездил, это просто невозможно. В Буэнос-Айресе машин очень много: пробки, скандалы, все ездят как хотят, никто никого не пропускает, водители выскакивают, машут руками очень эмоционально. Хотя обычная полиция там довольно строгая, но на дороге полицейских не видно и водителям предоставлена полная свобода. Потом, у аргентинцев есть одна особенность. Они не придают никакого значения внешнему виду машин. У них там, рядом с шикарными дорогущими машинами ездят ржавые, страшные колымаги, и никто не обращает на это никакого внимания. Главное – есть средство передвижения на четырех колесах… на трех, на двух. Для них это важнее. Вы можете иметь хоть одно колесо, лишь бы оно вас везло. Не знаю, как сейчас, может быть, что-то изменилось.

– Василий Борисович, в этом номере у нас есть материал об Англии, о Лондоне. Вы ведь наверняка там бывали?

Был. Но в Лондоне за руль я даже не пытался садиться – левостороннее движение, сами понимаете, руль справа, – непривычно…

– Говорят, англичане считают вас едва ли не лучшим Шерлоком Холмсом…

Да, английские критики признали нас с Виталием Соломиным лучшей парой «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Но на континенте. Правда, они нас сравнивали со своими актерами. Сравнить есть с кем. У них ведь экранизации делают часто (особенно «Собаку Баскервилей»), чуть ли не каждые два года появляются новые
версии. Какие только актеры не играли эту легендарную пару: были у них толстый Шерлок Холмс и тонкий доктор Ватсон, было наоборот, – всякие вариации. Маргарет Тэтчер с большим интересом смотрела наш сериал и дала ему очень высокую оценку. Конечно, приятно получить такое признание от англичан, они ведь
очень ревностно относятся к своему национальному достоянию. Шерлок Холмс – настоящий национальный герой. Как Д’Артаньян для Франции, как Дон Кихот для Испании. Была забавная история. Я дружил с писателем Грэмом Грином и когда впервые к нему приехал, он сказал мне: «Ваш Шерлок Холмс вас обогнал».

– Можете припомнить какой-нибудь забавный случай, связанный с автомобилями?

Забавный случай могу рассказать. Это произошло с моим другом, художником и режиссером Николаем Николаевичем Серебряковым. Он довольно поздно стал ездить за рулем, ему уже было за сорок. Он купил машину, мы это отметили, за столом. Он позволил себе выпить немножко, это днем еще было. Потом он решил, что поспит часок и поедет в Переделкино, к себе на дачу. Он поспал, сел за руль и поехал (в первом часу ночи) в Переделкино. А так как это была его примерно третья поездка в жизни за рулем, то он по абсолютно пустому шоссе ехал страшно тихо и в крайне правом ряду. Страшно тихо. И естественно, на каком-то посту ГАИ инспек-
тор ему махнул… Он остановился и вышел. А он такой высокий… этакий Петр Первый в издании для детей, добрый лицом. Инспектор требует права, а потом говорит, потянув носом: «О-о-о-о, Николай Николаевич…» Коля стал мучительно вспоминать шоферские рассказы о том, что надо делать в таких ситуациях, и решил,
что надо откупаться. У него было десять рублей в кармане дубленки, но он не знал, как предложить их инспектору. Тогда он бросил их в снег и сказал: «По-моему, вы уронили десять рублей…» Инспектор посмотрел и задумчиво произнес: «Нехорошо, Николай Николаевич. Я уронил пятьдесят…» Таким был его первый опыт
встречи с суровым ГАИ.

– Василий Борисович, а как у вас складываются отношения с дорожной инспекцией?

Замечательно складываются. Я вообще уважаю инспекторов. И ко мне, в общем, отношение щадящее. Может, потому что узнают… А вообще, я аккуратно езжу. У меня есть железное правило: «Скорость диктует дорога».