Родился 10 августа 1940 года в Москве.
"Моё детство. Вторая Мещанская улица, Москва. Пленные немцы строят во дворе здание районного отделения милиции. В соседней церкви на Второй Мещанской, угол Безбожного переулка, от взрывной волны зияют рамы-раны. Мальчишка на спор суёт голову в жуткую дыру подвала, потом, дрожа, рассказывает: "Нет, они меня не тронули... ух ты, чёрная темнота, сыростью воняет... и эти... скульптуры голые... духи безрукие... ага, шевелятся... и один на меня как двинется... Я - бегом! Всё!..." Отец пришёл с войны - и с головой в работу. Мама - участковый врач. Мы видимся перед сном и в воскресенье. Детский садик, школа, рождение сестрёнки, с нами живёт моя няня - тётя Настя Хвостова, она из-под Воронежа и навсегда член нашей семьи. Мы живём впятером в одной комнате, коридорная система, общая кухня и прочее".

"Без спросу родителей (а тогда без спросу ничего не делалось) я поступил с другом в драматический кружок при Дворце мионеров Дзержинского района. Это был не рядовой, а знаменитый кружок. Его спектакли "С тобой товарищи" и "Васёк Трубач" передавали по радио. А когда появилось телевидение - то и по телевизору. Коллектив кружка близко дружил и сотрудничал с пионерским театром при Дворце культуры ЗИЛа с легендарным С.Л.Штейном во главе... В нашем кружке царила атмосфера дружбы и праздника. Праздника - быть вместе и играть всё что угодно. Пусть главную, пусть неглавную роль - лишь бы вместе, лишь бы сцена, лишь бы праздник. Конечно, душой и автором этой атмосферы была руководитель кружка Варвара Ивановна Стручкова. Она играла в Московском ТЮЗе хорошие роли. То есть большие. Хорошими их трудно назвать, ибо самая известная её актёрская победа - это роль Бабы-Яги. Но мы гордились ею, она хорошо играла. И старшие, и младшие кружковцы любили Варвару Ивановну как родную. Она неплохо ко мне отнеслась, но я был очень длинный для детских ролей младшей группы и сыграл пионервожатого, а мои "подопечные" были в жизни старше меня на несколько лет.
Я очень любил кружок. Все там были необыкновенно талантливы, а игра ребят в "Двенадцати месяцах" С.Маршака казалась совершенно непостижимой для меня. К нам приезжал в гости автор, и мы, кружковцы, навещали Самуила Яковлевича у него дома, и он тоже "разделял мою высокую оценку" спектакля. Все домашние невзгоды и радости обсуждались и переживались кружковцами. Дело в том, что коллектив родился во время войны.

... Я ушёл из кружка, так и не сыграв своего. Меня просто похитил отец, объяснившись с глазу на глаз с Варварой Ивановной. Что-то хуже стало с отметками, и, кроме того, было куплено... пианино. Меня, переростка тринадцатилетнего, определили учиться музыке. Я плакал, как барышня..."

Окончив школу в 1957 году, он довольно легко поступил в Театральное училище им. Щукина, но уже через год был отчислен за "профнепригодность".

"Наш первый курс перезнакомился. Узнали, что художественным руководителем будет не Мансурова и не Андреева, а всего лишь молодой "незаслуженный" Владимир Этуш - и разбежались на отдых. Трын-травою были покрыты для меня поля и лесные массивы Подмосковья. Трын-трава росла для меня в каком-то тумане... Кажется, худрук Этуш сразу же потерял ко мне интерес. В тумане первые отрывки, показы, волнения и болельщики..."

Материал взят из книги В.Смехова "Театр моей памяти" и книги Ф.Раззакова "Досье на звёзд".